Однажды у Руслана убили отца. Случилось это так: во-первых, он закончил школу. Во-вторых, у него было немного денег. В-третьих, мать его уехала к родственникам, на несколько недель, так что дома он был абсолютно один. В девять утра зазвонил телефон, и говорящий представился другом покойного. Он, грустным тоном, иногда сбивавшимся старческим смехом по ушедшим временам, объяснил, что отец Руслана лежит в морге на одной мокрой питерской улице, и он, Руслан, должен как можно быстрее со своим отцом встретиться и забрать его в Москву. Ну, и, помимо этого, узнать, кто именно отцу помог отправиться на тот свет. Деньги у Руслана имелись, но на путешествие он не решался – голос в трубке, однако, заверил его, что с этим проблем никаких не будет, и он московскому гостю предоставит всё необходимое: жильё, еду, одежду, и всё за свой счёт. Как только Руслан положил трубку, он понял, что ночевать сегодня будет уже в Питере.
В поезде ему не сиделось на месте, а книга оказалась скучной и вторичной. По пути он считал лошадей в окнах и пытался вспомнить что-нибудь о своём отце. Не сказать, чтобы он не любил его, он просто не испытывал к нему никаких особых чувств, даже не очень думал о нём в последние годы. Лишь иногда вспоминал, по добрым поводам, например, в день рождения, когда отец присылал ему открытку, но сразу же, будто другим отделом мозга, напоминал себе и обо всём плохом, что случилось из-за него с ним и его матерью. Он был маленьким, конечно, когда отца посадили, уже немного смышлённым, когда родители ругались на кухне из-за того, что отец показывал Руслану карточные фокусы, и совсем всё понимающим в 13, когда отец вновь пропал.
– Опять посадили, наверное, – говорила ему бабушка, когда он спрашивал о нём. Он верил. Но возможности того, что отец мог попросту бросить их, тоже не исключал. Не стоит очаровываться в людях.
Выйдя из поезда, его встретила буря. В Питере как всегда дожди, а вчера был град. Но завтра должно быть солнце, и на этот день он планировал прогулку по площади и поход в Зимний Дворец. Но сначала самое главное.
– Ооо, здравствуй.
Руслан зашёл в огромную, с гигантскими потолками, квартиру: его глаза упёрлись в конец коридора только метров через 10. Место было огромным, но уютным, и когда он прошёл мимо комнат, уже более тесных, чем казалось снаружи, ему всё показалось здесь до жути знакомым и своим. Приятный свет, красивые, немного грязные, советские обои, линолеум в одних местах, старый паркет в других, повсюду царил хаос, но хозяин этого хаоса внушал доверие. Зайдя в гостиную, он удивился порядку в ней. На большом круглом столе стоял фарфоровый чайник.
– Ну что, давай чай пить, да, Руслан? Тебе с сахаром, да? Или ты диабетик, и тебе нельзя?
– Да… Давайте с сахаром.
– Да ты садись, садись. Вещи брось около миски собачьей, вон там.
Руслан сел за стол.
– Вы Виктор Павлович, да? Который звонил.
– Ну да, да, я, конечно. А кто ещё?
– Ну, я…
– Да ты не бойся. Мы с твоим отцом, знаешь… Ну ладно, щас всё расскажем.
Как только Виктор Палыч поставил сахарницу на стол, раздался звонок в дверь.
– О! Это, кажется, наш с тобой посыльный. – И выбежал из комнаты.
В прихожей послышался шорох, рукопожатие, снимание обуви, так, сейчас, дай я руки помою, и дверь хлопнула. Виктор Палыч вернулся и включил кофемолку. А за ним зашёл его гость – высокий, слегка грузный мужчина в чёрных очках, которые ему совершенно не шли, красном свитере и тёмных джинсах. Он бросил быстрый взгляд на Руслана и сел напротив.
– Слушай, Слав, вот ты мне одну вещь объясни. Ну телефон же есть. Зачем ты мне письма пишешь? – поднёс ему кружку кофе Виктор Палыч.
– Знаешь, телефоны, – Слава поводил своим айкосом в воздухе. – Они неживые. Лишают нас радости личного общения… Впрочем, почта тоже, но… – он затянулся, – как же всё-таки весело марки лизать…
Виктор Палыч усмехнулся.
– Ладно, ладно. Давай ты лучше мальчику всё расскажешь, что да как, а то видишь, сидит, чай пьёт, в тебе скоро дырку глазами просверлит.
– Зря сверлишь, – Слава посмотрел на Руслана, – я же несущая стена этого города.
– Значит, смотри, Руслан. – Виктор Палыч сел рядом с ним. – Твой отец был… Ну, я думаю, ты уже взрослый, и сам всё понимаешь, если тебе мать не рассказывала. Он был вор, а наше дело, оно такое. Мы постоянно ходим по краю. И вот твой отец сорвался. Такое бывает. Невнимательный был, и сорвался. Перешёл дорогу не тем людям.
– Не тому человеку, Вить. Не тому человеку. – Слава вынул из кармана чью-то фотографию, и положил перед Русланом. – Ему.
– А кто это? – осторожно спросил Руслан.
– Ты чё весь трясёшься? – Виктор Палыч потрепал его по плечу. – Всё нормально, здесь все свои. Спокойно.
– Давай я чай тебе новый сделаю, – неожиданно мягко сказал Слава и отошёл к кухонным шкафам. – С бергамотом, тут есть.
– В общем, Руслан, смотри. У воров, которые призаконенные, есть кодекс. Который есть и у их родственников. Ты, как сын, имеешь в нём свою долю. Ты, опять же, как сын, имеешь право на месть. – Виктор Палыч отодвинулся и свёл пальцы в замок. – Это что-то между обязанностью и правом. Понимаешь, Руслан?
– Вы… – Руслан понял, что почему-то обращается больше к Славе, чем к Виктору Палычу. – Вы хотите, чтобы я… ну, убил его?
– Не мы хотим, – поправил его Виктор Палыч. – Но такие правила.
– Руслан, смотри. – Слава сел обратно за стол. – Ты неприкасаемый. У любого человека, который не является частью каст воров, есть право на месть. Для нас эта дорожка закрыта. Мы же сами воры. Но для тебя нет – если у тебя всё получится, никто тебе слова не скажет, никто не будет тебя преследовать, даже менты тебя не тронут, если дёргаться не будешь. Ты просто уйдёшь в тень. То есть, точнее, выйдешь обратно на свет. А здесь, по всем правилам, ты уже обычный человек.
У Руслана закружилась голова. О чём они говорят?
– Нет, это выбор, Руслан. Это всё же выбор. Ты можешь это делать, а можешь не делать. Лучше сделать, конечно. Но это мы тебе с Викт Палычем как воры говорим. Наше дело тебе предложить. И всё предоставить. А дальше сам.
Дальше были долгие разговоры, расспросы об их жизни и правилах, много водки, монологи Виктора Павловича о России, вопросы Руслану: где будет учиться, что хочет делать и так далее, дорогие сигареты, чай, печенье, крики, плач… Проснулся Руслан на следующий день в час дня.
Виктора Палыча в квартире не было, как и Славы. Голова раскалывалась, но на тумбочке рядом с ним кто-то учтиво оставил несколько таблеток и стакан воды. Не став разбираться, что это за таблетки, он сразу же выпил все, и медленно встал с кровати. События прошлого дня припоминались смутно, но самое главное он всё же помнил. Он зашёл в кухню и открыл второй ящик снизу. Он достал свёрток, раскрыв который Руслан нашёл пистолет, бумажки с инструкциями, ту самую фотографию, швейцарский и немецкий ножи, один телефон и две симкарты, упакованные в салфетки. Он повертел оружие в руках и положил его на стол. Ему не хотелось к нему прикасаться. Он быстро стёр отпечатки, и засунул его обратно в свёрток. Всё остальное разложил по карманам.
Сердце колотилось как бешеное. Руслан встал на стул, достал со шкафа вино, и, вылив из своей бутылки воду, влил туда бордо. До краёв оставалось ещё немного места: Руслан достал из холодильника колу и заполнил бутылку целиком.
Он вышел на улицу. Инструкции предписывали поехать на метро, но Площадь мужества была затоплена уже несколько лет, и ремонта, видимо, до сих пор не планировалось. Разве что его онлайн карты показывали, что если пройти от дома 6 минут, то он найдёт ещё одну станцию, которой на схеме метро он до этого вообще не видел. Пройдя пять, он увидел большое строение, напоминающее капитолий, с большой буквой “М”, и разбросанными вокруг надписями о бесплатном проезде в честь открытия. Он не очень понимал, что происходит, и догадался, лишь спустившись – кажется, в Петербурге построили обходную линию метро вокруг затопленных станций, и вот теперь пришло время открыть её. Эта же линия, теперь входила в кольцевую. Которую тоже открыли сегодня!
Руслан сел в поезд до Адмиралтейской. В пути он решил еще раз задержаться на фото. Человек на фотографии по имени Парис смотрел на него весёлыми заговорщическими глазами. На вид ему было лет 20, но у Руслана ещё не было жизненного опыта, чтобы понять, что такому, как этот мужчина, могло быть уже 28 или 29. Он посчитал себя с ним ровесниками, и испугался ещё больше. Убивать его было страшно, хотя поверить в то, что он мог убить его отца было легко. У него была слегка тёмная гладкая кожа, чёрные, красиво лежащие волосы, очки. Усов и бороды не было. Нерусский он, что ли? Глаза тоже были какие-то странные.
Он вышел на Дворцовой площади. Ещё в метро, он заметил, что многие пассажиры снимают с себя обувь и несут её в руках, те же, кто этого не делал, выглядели не внушающими доверия. Едва поднявшись наверх, он увидел, что вся площадь была затоплена: уровень воды был примерно 10-15 сантиметров, она была зеленоватая, но не полностью непрозрачная – Руслан заметил в ней маленьких рыбок. Он снял обувь, развязал шнурки и закрепил кроссовки на рюкзаке сзади. Вокруг как всегда сновали продавцы всяких безделушек, и один из них чуть не сбил его. Руслан схватился за рюкзак, где лежал пистолет – ему казалось, что каждый прохожий знает о том, что он хочет сделать. Но хочет ли? Из-за воды и Зимнего дворца всё вокруг казалось зелёным, как будто он был в Изумрудном Городе. Он вытер пот – солнце жарило.
Он прошёл через площадь, пересёк несколько улиц и зашёл во дворы. Теперь надо было найти казино.
– Паспорт покажите, молодой человек.
Руслан показал.
– М. Ну проходите.
Пришлось спускаться. Войдя в просторное, но тёмное помещение, он сразу же нашёл стойку и подсел рядом с барменом. Это был высокий мужчина с рыжей бородой. Его руки были покрыты татуировками, а на руках не хватало пары пальцев. Руслан оглядел зал и уткнулся носом в меню.
– Можно мне… ммм… Лагер, пожалуйста. Светлый.
Руслан изучал зал. Инструкции говорили, что Парис часто появлялся в этом месте днем, и сидел здесь до глубокой ночи, но пока ему не удалось приметить никого хотя бы отдаленно похожего. Придётся подождать пару дней, если он не придёт сегодня. Ну и ладно. За несколькими покерными столами недоставало игроков, Руслан взял стакан, отошел в окошко и купил себе фишек – на это Виктором Палычем тоже были любезно отложены деньги.
Он сидел в центре полукруглого стола, прямо напротив крупье. По левую руку лениво курил грузный мужчина армянской внешности, по правую же молодой парень вертел в руках фишки. Он посмотрел на Руслана, когда тот сел и резко перевёл взгляд на девушку в начале раздачи. Ей было около 40 лет, и выглядела она так, как будто развелась месяц назад и до сих пор не забрала детей от матери. Она тоже курила.
Кажется, колода холодная, однако Руслан мало знал об этом месте и не всегда точно определял, если его хотели нагреть. Армянин постоянно поднимал ставки, и Руслан каждый боялся отвечать – скидывал. Молодой парень усмехался, иногда отвечал, и проигрывал раз за разом. Со временем Руслан понял, что надо делать.
На второй час игры в дверь вошёл тот, кого он искал. В пиджаке, невычурном, очень элегантном, округлых очках, тёмных мешковатых брюках. Выглядел он прекрасно. И – вот повезло – сразу же направился к их столу.
Он подсел на свободное место около молодого парня. Ну чё? Как тут игра? Он вывалил на стол свои фишки. Парень показал на Руслана.
– Да вот паренёк новый. Неплохо играет.
– Здорово. – Парис протянул руку.
Руслан замешкался. Что нужно делать? Он протянул свою в ответ.
– Как зовут?
– Руслан. – Инструкции советовали использовать реальное имя. – А Вас?
– Кого нас? Я тут один, Русик. Меня Парис, будем знакомы тогда.
Армянин улыбнулся.
– Единственный русский человек за столом, и тот стал Русиком. Забавно.
– А как ещё имя сокращать.
– “Рус” все говорят.
– Ну не знаю. Я так говорю.
– У меня сына зовут Руслан. – Вдруг вставила женщина сорока лет. – Его в детском саду все “Рус” называют.
– Вот. Послушайте старшее поколение. – Подтвердил армянин. – Извиняюсь за “старшее”.
– Да меня вообще никак не сокращают обычно. А тебе как говорят? – он смотрел на Париса.
– Да тоже никак… Я поднимаю, кстати.
И игра пошла.
Он лежал в кровати и структурировал весь день. Как только Парис сел за стол сегодня, все сразу же раскрепостились. Он и сам почувствовал себя более свободно, армянин и женщина рядом с ним отпускали шуточки, а молодой парень громко и бурно обсуждал каждый кон. Скучно никому не было, и даже крупье временами посмеивался с ними. Выходил он уже под вечер, в прекрасном настроении, и сейчас корил себя за него. Почему он так себя чувствовал рядом с этим человеком? Он наклонился к полу и достал из-под кровати пистолет – он больше не чувствовался таким тяжелым и удобно ложился в руку. Правда, был очень холодный. Он потряс головой и закинул оружие обратно под кровать. Завтра тоже надо сходить.
– О чём Вы говорите? Хёйсен играть вообще не умеет. – Парис аккуратно складывал фишки кучками.
– Почему не умеет-то? Он главный защитник сборной Испании. – протестовал Армянин.
– Нет, я просто говорю. Слушайте, вот был матч, да? Финал. На чемпионате Европы прошлом. Помните, как он играл?
– Помню. Нормально стоял, это нормальный защитник.
– Это? Против Франции четыре гола пропустили, против Португалии – два. Это нормальный защитник?
– Он чё там, блять, один играл?
Все засмеялись.
– Руслан, ты же в меде учишься, да? – Армянин наклонился к нему. – Звони в Кащенко, от них пациент сбежал.
Весь стол снова зашёлся в хохоте. Руслан тоже давил улыбку.
– Не, Руслан, ты скажи вот, – обратился к нему на этот раз Парис. – Во ты что думаешь?
– Да я как-то не интересуюсь особо футболом, – сказал он себе под нос.
– Эхх…
И снова несколько часов пролетели незаметно. Руслан очнулся только вечером. Он стоял перед окошком, и старая, мерзкая карга разменивала ему фишки. Вам в большом номинале или маленьком? Что значит большом? Она вздохнула. Молодой человек. Ну Вам в франках выдавать или сразу в рублях? Руслан задумался. Какие франки?
– Слушайте, Ольга. – Парис оттолкнул его и сам наклонился к окошку. – Отдайте пацану бабки и пусть он уже валит. Чё Вы тут спектакль устраиваете? Отдавайте в рублях и всё.
– Так нету рублей же. Дороги затопило снова, поставки нет.
– О господи, ну в франках тогда. Блять. Зачем спрашивать было?
Ольга сжала свои мерзкие губы и отсчитала ему выигрыш. Большой. Руслан решил подождать Париса и выйти вместе с ним. Можно покурить с ним около входа немного, вдруг что-то узнается.
– Неплохо играешь, пацан. Ты откуда сам-то? Как про это место узнал?
Руслан ответил так, как было написано в инструкции.
– Учился играть, что ли? Ты много выиграл. Денег скопил. – Он глубоко затянулся в последний раз – подъехало его такси. – Слушай, ты напиши мне, знаешь. У меня вот визитка. Может, могли бы вместе поработать, вижу, ты в теме. – Парис подмигнул ему, они пожали руки и он сел в машину.
Руслан смотрел машине вслед, докуривая. Он мог бы жить так же. Много думал об этом в конце школы, но мысли в голове вертелись как будто по кругу. Парис был из другого мира, но в нём было что-то родное, только нельзя было понять что. Он выглядел как человек из будущего и прошлого одновременно: сидя в метро, Руслан не слушал музыку, а просто смотрел на пустые сиденья напротив. Он думал о том, что в целом, мог бы “поработать”, хотя мысль была смешная. Чем он будет заниматься, он не представлял, да и представлять не хотелось. Парис из другого мира, повторю.
– Алло, Руслан? Не разбудил? – Руслан спросонья не очень понимал, что происходит. – Ну ты вчера с ним же встречался, да? Слушай, ты всё выяснил, где он ходит, куда? Ну молодец. Я вчера-сегодня заходил, пока тебя не было, сегодня ушёл, как всегда, рано. Но ключ тебе оставил – от его квартиры. Он один живет, сходи осмотрись, тебе полезно будет.
Руслан немного понежился с телефоном в руке и резко встал с кровати. Что значит “полезно”? Это намек, наверное, что можно его и там убить. Да. Я же знаю, когда он в казино, а когда дома. Понятно. Вчера я о таком тоже, конечно, думал. А теперь надо сходить посмотреть потенциальное место преступления. Интересная мысль. Он же появляется в казино примерно в четыре? Значит, часов в пять я зайду в квартиру – и что мне там искать. Было уже 12. Руслан посмотрел в зеркало, но зеркало в ответ не смотрело.
Он быстро захлопнул тяжелую дверь. В квартире было темно – неудивительно, все окна занавешены. Руслан посветил телефоном себе дорогу. Он прошёл в главную комнату и встал перед телевизором. Телевизор был большой и чёрный, и явно не вписывался в интерьер – ему вообще показалось, что он вновь в квартире Виктора Палыча, настолько здесь всё было похоже. Старые обои, разводы на потолке, старые фотографии каких-то людей, свадьбы и детские снимки. Судя по всему, Парис использовал только один шкаф – тот, что был рядом с телевизором, потому что на остальных уже был слой пыли. В комнате напротив чем-то пахло, стояло старое пианино, окна были закрыты, и ему казалось, что комнату никто не проветривал неделями. На диване валялась одежда, а рядом стоял огромный новый холодильник. Также совершенно не вписывающийся в интерьер.
Какая мерзость. Он так живёт? К нему даже никто не заходит, наверное. Если он умрёт здесь, то его найдут, наверное, через несколько недель. Хотя, может и быстрее. Но место выглядело так, как будто досталось ему от бабушки, которая умерла именно таким образом. В таких местах убивают себя лишние люди из советских фильмов восьмидесятых. Или убью кого-то я. Господи, аж зубы затрещали, я весь потный.
В кармане завибрировал телефон. Убили. Говорит Виктор Палыч. Застрелили сегодня в казино. Убил Париса его какой-то друг, ага, да. Молодой. Не бери в голову, Руслан. Ты щас на квартире. Давай, у тебя часик максимум. Скоро придут. О господи.
Руслан пытался осознать произошедшее. Возьми кольцо! Руслан, возьми его кольцо. Снять с него уже не получится. Но ты возьми какое-нибудь. Это обычай, даром, что тебя кто-то опередил. Просто возьми кольцо. Он не знал, что чувствует, но одним из оттенков было облегчение. Он упёр руки в колени и смотрел в пол. Так. Встань. Просто встань.
Он вернулся к шкафу без пыли и, выдвигая один ящик за другим, нашёл небольшую коробку с часами, подняв её, увидел небольшой деревянный макет руки с кольцами. Все они были разные, какое брать?
– Смотри, Руслан, когда нужно подмешать нужные тебе карты вверх колоды, делать надо следующее. Видишь как я руки держу? Поставь их так же. Ага. Вот я здесь другой стороной ладони зацепляю их тут. И она не падает, видишь, вот этот Король. Не падает. А Валет падает. Прямо в колоду. Видишь, а если что-то не получается. То вот тут, смотри, кольцо у меня есть. Я им тоже могу краешек карты подцепить. Если что. Это как страховка. У тебя всегда должен быть План Б.
Руслан вытащил из ящика руку и аккуратно снял бордовое кольцо. Очень похоже на то самое, отцовское. Может, это оно и есть. Он быстро надел его на безымянный палец и вышел из квартиры.
В каком-то фильме он слышал: если хочешь убежать, иди. Руслан неторопливо шёл по городу. Солнце было в зените, но погода была приятная. Даже когда он сел на поезд, ему всё казалось, что у него в руках какой-то волшебный амулет, или что-то подобное – это не просто кольцо. Почему оно так похоже на то самое? Он протиснулся к своему месту – настроение у него было отличное, и не хотелось портить его знакомством с соседями. Он закинул вещи на верхнюю полку и сам забрался следом.
Когда все уснули, Руслан всё ещё был ни в одном глазу. Он снял кольцо и одел его на другую руку. Поезд ехал через мост.
Ах да, кажется, мать говорила ему, что все кольца отца – те, что он выкупает из залогов в ломбардах. Или ворует. Может быть, он своровал у Париса… А Парис отомстил ему. Может быть, это было кольцо его бабушки, и он вернул его. Может быть, поэтому он живёт в таком месте. Кольцо могло, конечно, принадлежать отцу, а могло и не принадлежать. Может, Парис своровал его у кого-то другого. Руслан задумался. Может, Парис носил некрасивые кольца, а все ценные оставлял дома? На случай, если его кто-то убьёт: так убийца снимет с него те, что не несут никакой ценности. Кажется, отец вообще не любил кольца. Он использовал их только для своей “работы”. Обручальное тоже.
Как были связаны Парис и отец? Может, они работали вместе. Виктор Палыч говорил что-то про то, что он перешёл дорогу не тому человеку. Что произошло? Может, отец решил обмануть Париса. Кинул его на какой-то сделке, а Парис убил его в отместку. Случиться могло всё что угодно. Он повторил эти слова у себя в голове. Всё что угодно. Вообще всё.
Руслан открыл окно и выкинул кольцо в реку.